Ностальгическая кода.

- Рыбе нужна вода, а человеку – Родина; - "Я уже дома, а вы ещё в гостях. Но прежде, чем вернуться домой, подумайте, господа!" - гласила надпись на надгробном камне Оренбургского городского кладбища; - “Кабинет” в Чапаевке; - Жучок-землячок; - Бедный, бедный Лазарь, кристально-чистая душа и невезучий коммерсант; - Росная Троица на Кривом озере в 1912 году; - Подковыровские Актюбинские мятные пряники лучше всяких там Питерских "ТЭФФИ"; - Анюта! Милая, родная Анюта!!!; - Тамдинское “сражение” за суслика; - Светлые и Теневые стороны человеческих Поступков. Попробуй, разберись; - Розу не вырастишь без навоза. Однако поэты воспевают розу. Почему так?; - Тормоз Казанцева начинался в Актюбинске на ул. Комсомольская, 40; - Любимая Родина. Родной Илек. Любимая песня. Это, наверное, и есть моя жизнь.

Философия, не философия, но…

Рыбе нужна вода, птице нужен воздух, зверю лес, степь, горы, а Человеку нужна Родина. Человеку нужна часть суши, на которой он родился, сделал свои первые шаги, произнёс свои первые слова и место, на котором он впервые ощутил прохладу первых дождинок, упавших с неба на щеку. Это предопределено всем нам Судьбой и, если хотите, Создателем. Самое далёкое путешествие, каким бы интересным оно ни было, всегда заканчивается возвращением на Родную Землю. Если это не так, то тоска замучает Вас. До конца дней своих ваше сознание будет сверлить одна и та же мысль: “Хотя бы глазком одним…”. Я это знаю не понаслышке.

Как-то, будучи в Оренбурге по делам, я забрёл на Старое кладбище (новое только осваивалось) и обратил внимание на высеченную на камне надпись: "Я УЖЕ ДОМА. А ВЫ ПРОДОЛЖАЕТЕ ПУТЕШЕСТВОВАТЬ. ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ВОЗВРАТИТЬСЯ ДОМОЙ, ПОДУМАЙТЕ, МИЛОСТИВЫЕ ГОСУДАРИ". Было мне тогда где-то за тридцать, но фраза эта потрясла меня. С возрастом она приобретала всё новый и новый оттенок. Возраст 30 лет - это Радость жизни. Она является нам как откровение Вечности и нам кажется, что если уж она пришла то и будет вечной. И даже, если нам известно, что люди смертны, но про себя каждый думает и надеется, что этот жребий его не обойдёт, что он не такой, хотя… Это заблуждение движет человечеством, незаметно перерастая в надежду. А с высоты моего возраста я вижу в этой нелепой ситуации лишь элементарную бренность человеческого бытия.

Жизнь для меня – это, прежде всего Родина и наоборот. Пусть эти понятия иногда бывают неуютными и непричёсанными. Для меня же это чистое голубое небо, горячее ласковое солнце, Илек с неповторимым обрывом, запах тюльпана, только что сорванного пучка зелёной травы со стебельками спелой земляники. А ещё тысячи раз “прошнурованная" моими босыми ногами нищая и родная Старожительская. И над всем этим моя мама ласковая и справедливая. Чего не могу сказать об отце. Ничего этого у меня сегодня нет. Остался один—единственный ЖАВОРОНОК, которого я готов слушать и слушать всю оставшуюся жизнь. Но его песни, как и моё ВРЕМЯ, до боли ограничены.

Второе поколение переселенцев

ПОТУДИНЫ - УСРЕДНЁННАЯ СУДЬБА РЯДОВОГО АКТЮБИНЦА

В 1879 году из Оренбургской губернии в укрепление Актюбе прибыло сразу 16 семейств, арендовавших до этого землю у казаков одной из станиц. Четвёртую часть прибывших составляли родственники: Тихон Потудин, Алексей Потудин, Фёдор Потудин и Николай Потудин. Всем четверым братьям отвели места на Старожительской улице.

Шло время. Рождались и росли дети. Настала пора призыва в армию. Из числа актюбинских новобранцев осени 1902 года доставленных в Орск (там тогда находилась призывная комиссия) Фёдор Потудин-младший с двумя товарищами попал в морфлот и был отправлен во Владивосток. Закончив "учебку", зачислен в минное отделение одного из военных кораблей. На дисциплинированного и смекалистого парня там сразу же обратили внимание и уже через полгода он ходил в старших матросах.

Началась русско-японская война. Корабль, на котором проходил службу старший матрос Потудин, неоднократно участвовал в морских сражениях. Первую награду Георгиевский крест Фёдор получил за мужество и храбрость, проявленные в морском сражении у порта Дальний. Второго “Георгия” Потудин получил за отличие при обороне Порт-Артура. Снова бои и снова награды - две медали за храбрость и отвагу. Однако в одном из сражений эсминец был протаранен японской торпедой и затонул. Среди спасшихся оказался и старший матрос Фёдор Потудин.

После госпиталя отважного моряка отправили в Особую Комиссию при штабе командующего и после его согласия зачислили в штат собственного лейб-гвардии конвоя его императорского величества. Пришлось заново осваивать и верховую езду, и строевую подготовку. Сначала служба проходила в Москве, затем после определения ему положенного статуса отправили в Петербург. Последний раз герой-актюбинец приезжал в родной город в 1915 году. Затем его след затерялся.

Осенью 2002 года автору удалось встретиться с внучкой героя и узнать некоторые подробности из его жизни. Все следы тянутся в Польшу. Сегодня можно сказать однозначно – Фёдор Потудин – первый актюбинец, официально признанный героем войны.

В 1905 голу семьи Мощенских и Потудиных породнились. Дочь старшего брата Моисея Екатерина вышла замуж за Сергея Николаевича Потудина. Бракосочетание состоялось во второй половине сентября 1905 года в храме Святого Александра Невского. Венчал молодожёнов отец Арсений (Мазохин).

Сергей Николаевич Потудин (крайний справа) был призван в действующую армию в ноябре 1914 года. В Актюбинском воинском присутствии он был определён в артиллерию. Первый бой, в котором он принимал участие, произошёл под Шепетовкой, последний в Галиции.

Вернувшись после демобилизации в родной Актюбинск, Сергей решил продолжить хлеборобское дело в Белогорке, взяв в аренду 100 десятин земли, два плуга, сеялку и т. п. Организовал ТО3 (Товарищество по обработке земли), в которое вошли пятеро мужиков, тоже запасные, из нижних чинов. Местом будущего жительства была определена Белогорка. То ли время было выбрано удачное, то ли молодой энтузиазм поспособствовал, но дела у коллектива пошли в гору, если не сказать больше. В десяти верстах от посёлка даже начали строить свой хутор. Несмотря на голод (1921г.) в 1922 году ТОЗовцы купили в Мартуке у торговца А. Дик трактор "ДЖОНДИР", что несомненно способствовало развитию хозяйства. Всё шло хорошо до тех пор, пока не пришло распоряжение свыше: организовать на базе ТОЗа коммуну. Сергей Николаевич в этом мероприятии участвовать категорически отказался. Взяв свою долю, он с семьей вернулся в город и стал строить свой дом. Коммуну так и не создали, но местные жители долго ещё называли и поле, и недостроенный хутор солдатскими.

 

****

При первом цветении наших со Степановной вишен я попросил колхозного бригадира, моего тёзку Василия Яковлевича притащить во двор пару пеньков, объяснив ему для какой цели. Мою просьбу он исполнил и даже помог вкопать их в землю. Получились столик и удобная скамеечка “на двоих”. Однако, старики, народ нагловатый – “Не плохо было бы…” И через неделю над пенёчным столиком повис стоваттный "каганэцъ”. Даже с абажурчиком, чему мы со Степановной были несказанно рады.

Так у меня появился свой персональный летний кабинет.

Ветки вишни, которые вплотную нависали над столиком, мы подвязали, а одну самую "рясную" я оставил. Учитель школы Владимир Иванович Пересунько принёс мощную линзу. Первыми, кто оценил по-своему появление "кабинета", стали пчёлы. Уже через несколько часов я понял, что имею дело с очень настырным и трудолюбивым народом. Давным-давно раскорчёвывая участок "под кручей" я мечтал о таком соседстве, но в другой форме, разумеется. Пасека тогда была только у уездного военного начальника и то где-то на хуторе. А уж когда впервые попробовал настоящий мёд и не помню. Мы как-то всегда обходились арбузным.

Тысячи лет люди учились жить для себя, как живут в природе хищники. Но в то же время в той же самой природе, оказывается есть существа в каких то вопросах умнее нас, которые трудятся не каждый лично для себя, а для продолжения всего рода. Принцип вроде бы один, но подходы разные. А разве колхоз не одно и то же? Подумайте.

Май для меня всегда был месяцем особенным. Когда всё цветёт и благоухает, поднимается настроение и хочется на целый день уйти в степь, горевшую всеми цветами радуги. И запах… запах… запах...

Как-то в один из таких дней, когда я сидел на своём пне-кресле с опущенной головой и линзой в руках, наблюдая за пчёлками, вдруг заметил, что листочки растут на моих глазах. К одному из таких листочков припал и замер малюсенький зелёный переливчатый жучок. Я случайно стряхнул его, а он, перевернувшись, упал на газету и замер.

Вот так и человек. В опасную минуту притаится и ждёт иногда всю жизнь. И тут я вспомнил, что где-то, когда-то, что-то уже происходило. Где? Оказывается мы с этим жучком давно знакомы и чуть ли не земляки. Да, да. Мы виделись с ним на Илеке под МОЕЙ кручей, когда я раскорчёвывал свой сад-огород. Тогда тоже вокруг не было ни одной живой души, и мы встретились один на один. "ЗДРАВСТВУЙ, ЗЕМЛЯЧОК!" И такая по телу разлилась истома, что я от нахлынувших чувств притянул к себе мокрую от росы цветущую ветку, утопил в ней своё лицо и вдыхал, вдыхал, вдыхал… За какой-то миг промелькнуло детство, цветущая степь, рыбалка у Кривого озера, седой журчащий Илек и песня… песня “Аж из самого Воронэжу”, любимая песня матери:

Тэчэ ричка нывылычка

А куды ны знаю…

И я заплакал… Хорошо, что никого не было рядом.

"Здравствуй, Катя-Катерина, нарисована картина! Здравствуй, радость моя и мой ангел-хранитель! Поверь, это действительно так. Сегодня утром, сразу после коров бежит до моего кабинету колхозная почтарь Лариса и на всю улицу кричит: “Дедушка, вам дужэ вылыка з вистка!”. Распечатываю при ней бандероль и что ж вы думаете вижу? Аж сразу три номера областной газеты! А один так даже субботний. Лучшего подарка ко Дню Победы и придумывать не надо. Спасибо, спасибо и ещё раз спасибо, хотя я понимаю, в какую копеечку это тебе влетело. А теперь вот и коровы давно пришли, и парубки дають писняка, а я наслаждаюсь новынамы. Чувствуется, что мой город только сегодня становится настоящим городом. Великое дело - печать! Кстати, подшивку, которую ты привезла, я перечитал уже несколько раз, но при каждом “заходе” нахожу всё новые и новые сведения. Подводит часто зрение. В последнее время стал хуже видеть. Ликарь говорит, в Золотоношу ихать надо. А это, сама знаешь, далеко, да и не по пенсии. Но и то, слава Богу! Если бы люди не помогали, то было бы совсем, совсем худо".

****

Когда первый наборщик "Городского вестника" Яков Лившиц (сын аптекаря Лазаря) приехал из Самары, где он учился типографскому ремеслу, всё оборудование уже стояло на Устиновском дворе и ждало специалиста. У Лазаря насчёт этого были свои планы. Поэтому он не случайно оплатил все расходы, связанные с доставкой техники и обучением сына.

Мы очень спешили. Уже через неделю Яков набирал первый материал для первого номера журнала. Это было Благословение Отца Арсения. Автор волновался, часто вносил поправки уже после тиснения, в результате чего Якову работы прибавлялось и прибавлялось. Наконец, в октябре был свёрстан первый номер.

Реализацию монополизировал в своих руках Лазарь, подключив к этому всю семью. Но журнал не пошёл. Несколько десятков номеров отправили в Оренбург, Челкар, Кустанай, Тургай. Стоимость номера пришлось снизить до 15 коп. Однако положение не изменилось. Вывод напрашивался один – поголовная неграмотность и отсутствие интеллигентных людей. В этом плане вложил свою лепту и начальник Уезда Людвиг, негласно запретив своим подчинённым с нами сотрудничать. Хотя перед этим о помощи говорено было много. Это была главная причина неудачи.

Но журнал свою миссию выполнил. Хотя нервных клеток тогда пришлось потерять великое множество, на всём этом фоне я с большой благодарностью вспоминаю Лазаря Лифшица, этого вечно суетившегося беспокойного человека, поддерживающего меня не только материально, но и морально, сделавшего всё возможное и невозможное для нашего выживания. Бедный Лазарь, чистая Душа, невезучий коммерсант. Всё равно великое дело ПЕЧАТЬ!

"…Каждый раз бригадир обещает выписать “Путь”, но каждый раз почему-то откладывает.

Дорогая Екатерина! Я получил письмо от Григория Павлова, который пишет, что видел 1 и 2 №№ у скверика (на Некрасова) который сейчас сильно болеет после операции. Поинтересуйся, а то выкинут ведь. Вчера приезжал бригадир и от имени.… Приглашал "на Троицу" на природу. Говорит духовой будет. Чудак. Для чего мне духовой? Понимаю, что приглашал из вежливости, но обидно. Слепну. Слепну. Слепну. Я слушаю птичек. Днём жаворонка, а по вечерам соловья на соседском тополе и под ним парубки. Дужэ гарно спивають. Вот так.

Тишина звучная не знаешь куда лучше смотреть: в себя или на цветущие вишнёвые ветви, не знаешь, что и слушать себя или птиц. Всё это в каком-то сказочном обрамлении усыпанное стеклянными бусинками или звёздами ночного неба. Я буквально впитываю в себя эту прелесть и не могу понять то ли природа вошла в меня, то ли я вошёл в природу. Со мной так уже было. Давним давно.

Идея о выходе на природу возникла ещё зимой. И вот "на Троицу" 1912 года, лето предвещало неплохой урожай, настроение было энергичное наша постоянная кампания решила осуществить наконец эту затею. Местом для отдыха было единогласно выбрано Кривое озеро. С одной ночёвкой, ухой и т.п. и граммофоном естественно. Взбалмошные Иваны Житниковы ко всему этому добавили невод позаимствованный за шкалик у фельдфебеля. Накануне казаки поймали осетра. Это естественно всех будоражило. Пришлось приглашать в кампанию Моисея, как рыбака-специалиста.

Я наблюдал, как он бедный старался. Однако осётра мы не поймали, но пудового сома общими усилиями всё же выволокли. Да такого, что рассказов об этой Троице хватило потом надолго. Представьте себе. Два мужчины (Житниковы) выше среднего роста поддерживают на уровне плеч голову рыбины, а хвост ещё лежит на земле. При взгляде на эту голову особенно на её лобовую часть возникает неприятное ощущение будто встретился с чем-то древним и мудрым. Весь лоб и пасть покрыты каким-то мхом. Заготовленные заранее вареники и пельмени "ны пишлы". Всех покорила уха. Восход солнца я встретил в прекрасном настроении полный энергии и силы. Пока все спали, я обошёл закидушки. Веришь, полюбовался семьей удодов занимающихся кормлением своих прожорливых птенцов и вышел на стан косарей. Косы уже звенели. Вернувшись к озеру, я снова оказался один на один с природой. Совершая этот обход босиком, я чувствовал, как роса впитывается в мои подошвы, наполняя тело неповторимым живительным соком. Природа и я слились в единое целое. Это был лучший праздник в моей жизни.

Вычитал я в газете, будто в Актюбинске строится кондитерская фабрика. Хочешь верь, хочешь не верь но меня эта информация особено взволновала до глубины души. Кто бы мог подумать! Не Питерские и Московские "ТЭФФИ" избалованные высокими ценами, а актюбинские простые и доступные карамельки станут радостью для детишек.

Это, дорогая моя племянница, не пустяк. Да что я тебе такое говорю. А там глядишь и прянички Подковыровские появятся. Не может быть, чтобы рецептура полностью исчезла. В 1910 году дважды приезжали из Оренбурга знающие люди но секрета им так никто и не открыл. Даже за большие деньги. Знаменитые тульские и в подмётки им не годятся. Тонкий ароматный вкус, запах на десятки метров от ларя слышно, цвет праздничный, словом настоящее произведение искусства. И главное доступные по цене. Да ты прекрасно их помнишь, несмотря на то, что все наши сладости всегда произрастали за Тамдинкой и на месте нынешнего аэродрома".

Бахчи в Актюбинске всегда удавались на славу. А поскольку для беднейших классов сласти всегда были недоступными, люди приспосабливались и постоянно искали последним замену. Это продолжалось десятилетиями, и когда поспевали бахчевые культуры, город преобразовывался. Во дворах выкладывались печки с замурованными котлами, или огромными "чугунами", сооружались навесы для сушки дынь, завозились десятками возов арбузы, тыквы, дыни.

Надо было выращенное в степи богатство поместить в деревянный бочёнок-бадейку чтобы потом лакомиться целый год. Всю операцию, как правило, возглавляли женщины. От их опыта и компетентности зависело качество мёда. Помогали им, в основном, девочки-подростки. Только им доверялись технологические секреты, которых в каждой семье было несколько. Сам процесс начинался задолго до рассвета и продолжался целую неделю, а иногда и дольше, в зависимости от урожая. Через два-три дня качество деликатеса уже можно было определить по запаху, проходя мимо двора, где осуществлялась варка. Запах буквально пронизывал весь город, проникая даже на железнодорожный вокзал и в депо.

Отцы и сыновья в это время трудились в поле, на токах, занимаясь решением главной проблемы – хлебом. Готовность мёда определялась по концентрации оставшейся после выкипания влаги. Достаточно было, "щоб кобыстка стояла" (Густая сметана). И конечно же главным критерием оставались вкусовые качества. Они тоже были разные. Лучше всех был мёд сваренный Натальей Серовой с дочерьми. Они добавляли к основному продукту паслён, тыкву, дыни, особенно хорошо подходили для этой цели дыни-качанки завезённые с Полтавской губернии. Бадейка “обдавалась” кипятком, дно застилалось только что сорванным ревенем, предварительно промытым в исключительно чистой родниковой воде и мёд послойно (дыня, тыква, паслён и т.п.) заполнял посуду до краёв. Затем всё это загружалось в ледовую нишу и до морозов не открывалось. Серовский "секрет” узнала уже потом Потудиха но это случилось перед гражданской войной когда начался спад арбузной эпопеи. Так добывало себе “сладкую жизнь” моё поколение актюбинцев. Лёд для холодильных копанок заготавливался зимой. Один воз илецкого льда стоил 2 копейки.

"Описывать подробности моего житья-бытия мне кажется, нет никакого смысла, так как оно с момента твоего отъезда, практически, не изменилось. Всё те же болячки, накопившиеся за восемь десятков лет, всё те же проблемы с очками и сердцем. Иногда бывает так тоскливо и одиноко, что … всё чаще приходят на память слова матери Пелагеи Ивановны, которые она говорила далеко не в лучшие минуты своей жизни. - “Ны дай Бог дожить до той хвыльны, що и воды никому будэ податы”. Простые и понятные слова. За восемьдесят с лишним лет столько накопилось всего, в том числе и горечи (кроме счастья и везения) что и жить уже не хочется.

А я живу, тай думаю,

Ще вэрныцця весна-красна…

А молодисть ны вэрныцця

Ны вэрныцця вона.

Очень мудро сказал Тарас Григорьевич. Ты уж извини меня Катеринушка за моё старческое нытьё-битьё, но кроме тебя мне некому и пожаловаться, ну а теперь так даже некому и выслушать".

Так с каждым может случиться, что жил с человеком, глядел на него, разговаривал с ним общался, но по-настоящему так и не разглядел. А когда он вдруг исчез, то тогда-то и открылся в тебе собственный внутренний взгляд на него, отчего сердце вдруг защемит и покроется тоской. Со мною это бывает часто. Вот и сейчас я смотрю на этот рукотворный садик, на цветущие вишни, на тружениц пчёл и вспоминаю весну в начале девяностых в Оренбурге. Даже по моему летоисчислению это было давно.

Аня. Анюта. Анна Ивановна. Шутка за шуткой, день за днём, месяц за месяцем, год за годом…так и прожили мы с ней 38 лет идя по жизни рука об руку. Нажили троих сыновей Василия, Якова и Сашеньку, трёх наших ясноглазых дубков. Анюта ушла так и не узнав, что сложили ребята свои головы в Великой войне “храбро защищая Родину”. На сегодня остался единственный человек, который вообще знал об их существовании на этой грешной земле так это я. А что же Родина? Да и где она? Кем она стала для нашей семьи?

Так вот я и думаю – что же такое любовь. Одна к любимому человеку, другая к близкому родственнику, третья к месту, где ты родился - к своей Родине. Получается Любовь не одна? И у всех трёх один корень - продолжение рода человеческого. Понимаю, что мои “философские рассуждения” к кому-то никакого отношения не имеют и носят больше личный характер но…

У каждого человека на Родине есть что-то такое дорогое, такое заветное, о чём хочется сказать вслух, громко, иногда даже крикнуть на весь мир. Однако сделать это почему-то совестно, неловко. А по-моему самое дорогое на Родине и есть то, что в какую бы ситуацию ты ни попал, нигде на Родине ты не будешь один как это происходит часто на чужбине, всегда рядом найдётся человек понимающий тебя причём происходит это независимо от цвета кожи, вероисповедания или национальности.

В последние годы я всё чаще стал задумываться, а что, собственно для меня сегодня самое дорогое в Актюбинске? Отвечу однозначно, ВСЁ. И белые облака на изумительно голубом небе, и речка тихо цедящая словно хрусталь воду с бесценным замечательным названием Илек, и неповторимый запах майских тюльпанов, даже кизячный дым создающий неповторимое чувство домашнего очага. На Родине всё хорошо. Особенно, если твои шаги нога в ногу, стопа в стопу неоднократно повторяют дети, также вдыхая весенний аромат цветущих тюльпанов, неповторимый запах только что пойманного трепыхающегося подуса и кизячный дым домашнего очага.

"А ещё дорогая, моя племянница, хочу сообщить тебе, что на прошлой неделе встретил я своего земляка. Да ещё какого! А произошло это так. Принёс мне один из моих тимуровцев Володя Завгородний глэчик вареников с творогом и стакан сметаны. Вместе с ним пожаловали два его сотоварища. Пока я разбирался с варениками, что и откуда, успел заметить, что ребята оказались здесь не случайно. И вообще я их видел впервые. Или с соседнего села, или приезжие. Разговаривая с Володей я успел обратить внимание на сетку с трёхлитровой банкой в руках одного из них.

Закончив разговор, я спросил напрямую – что у них в банке? Мальчик поставил банку рядом с глэчиком, освободил её от сетки, и я увидел живого суслика, да не какого-то там “пискуна”, а самого что ни на есть настоящего благородных кровей семейства Бабаковых-Сурковых. Для меня это был настоящий сюрприз. Ведь я, поди, лет двадцать, а может и более, живых сусликов не видел.

- Откуда?

- За ставком в песках выдрали, - ответил тот, который держал сетку. – Кусается гад.

И мальчик показал укушенный палец. Дело знакомое. “Выдрали”, значит, достали, из норы голыми руками, “пески” я знал, но знал также, что суслики в этих местах явление довольно таки редкое.

- Ну, и какие проблемы?

- Приживётся ли он в клетке у кроликов?

- Попробуйте, кролики ведь тоже травоядные и тоже живут в норах.

- Я казав, - ответил третий “юннат”, - а воны вредитель, вредитель…

- Это тоже верно, - сказал я, - суслик – большой вредитель.

- А мясо, говорят, не хуже кроличьего? - заметил хозяин банки.

- Я бы так не сказал, - возразил я. – Не дай Бог питаться суслиным мясом. Это бывает только в голодные годы. Вы знаете, что это такое?

- Нет, - в один голос ответили мальчишки.

- Вот и хорошо. Дерзайте, ребята, может что-нибудь получится.

Вот такая у меня встреча состоялась. Пустячок вроде бы, а душу разворотило. На днях прослышал я будто “землячок” мой успехи делает. Дай Бог, дай Бог".

Бывали такие годы, когда актюбинцы ждали весны как манной небесной. Это случалось тогда, когда предыдущий год был неурожайным, или хлеба пожирала саранча или степные грызуны, это были голодные годы со всеми вытекающими последствиями. Всё, что можно было за зиму съесть, как правило, съедалось, а шансов на “везение” у казарм становилось всё меньше и меньше.

Голод беспощадно выгонял большинство населения города на только что освободившиеся от снега проталины. Однако и в этом деле были тоже свои особенности. К примеру, Ново-Черкасская слободка да и Татарская в этой большой весенней охоте участия почти не принимали. За некоторыми исключениями. Считалось, что охоту на сусликов можно начинать только после того, как расцветут по балкам голубые “петушки”. По общему мнению, как раз в это время суслиное мясо "просыпается" после зимней спячки и его можно есть. Мы с Ониськом никакой разницы не видели, поэтому охотились в любое время. Однако старались не нарушать утвердившееся мнение, потому как суслики к этому времени были “справнее” и как часто говорят сегодня, имели достаточный товарный вид. Столько лет прошло…

Как только Онисько установил факт цветения “петушков” мы в первое же воскресенье отправились на охоту. Местом охоты выбрали холм за Тамдинкой. Подходя к броду, мы увидели наших знакомых, Татьяну Гузеву и Нину Копылову - мою ровесницу. Татьяна сидела на стрёме, а Нина таскала воду. Однако вода как сквозь землю проваливалась, а суслика всё не было.

- Я видела, я видела, - всхлипывала Копылова, - сама видела, как он заскочил в эту нору!

Она перевернула ведро, беспомощно опустилась на него и горько заплакала. Мне даже стало её жалко. Подхватив свои вёдра, мы с Ониском быстро подключились и после третьего захода вода остановилась. Все замерли. Татьяна вся напряглась и чуть ли не перестала дышать. Вдруг из воды вынырнула фыркающая головка, Татьяна изо всех сил ухватила зверька за шею, выдернула его из норы, отбежала в сторону и что было сил закричала: “Это наш…, это наш сусол!”.

Я опешил, как это наш? Мы вылили, а добыча остаётся у них?! Это же несправедливо! Ни за что! Я посмотрел на Ониська, ища поддержки и боевых действий с его стороны, но он стоял с пустым ведром растопырив ноги и растерянно смотрел на Татьяну. Я кинулся к нахалке, но она ловко увернулась от меня, размахивая добычей. Я вцепился в рукав, чтобы остановить её, но Копылова ударила меня пустым ведром по голове и пыталась оттащить, однако я теперь уже совсем разозлённый толкнул её, и она упала.

- Я...первая увидела... я первая нашла нору… если бы не я…

- Если бы не мы, то не видать вам этого суслика, как своих собственных ушей. Это мы его вылили. Пока ты высиживалась, мы воду таскали. Он наш! Скажи им, Онисько, он наш… наш, - доказывал я тоже, чуть не плача.

Наконец вмешался и старший брат. Он молча подошёл к Татьяне, они перекинулись несколькими словами и Онисько, прихватив вёдра и меня, неожиданно направился к броду. Мы молча разулись, перешли ещё полностью не оттаявшую речку и направились к горизонту, на места, где в прошлом году в наши капканы попалось два сурка.

… Возвращались домой мы тем же путём. За день Тамдинка изрядно “пополнела”, и вода нам доходила почти до пояса. Проходя мимо злополучной норы, я всё же не удержался и спросил Ониська: “А почему ты отдал сусла?” “А кто тебе сказал, что отдал? Мы договорились, что мясо они заберут себе, а шкурку принесут нам. Тебя устраивает такой расклад?" - улыбнулся он.

Такой расклад меня устраивал. И вообще я был доволен охотой. На “низке” болталось целых шесть зверьков плюс ко всему прищеплённый капканом через плечо у Ониська красовался большой справный сурок. Теперь мяса хватит на целую неделю. И шесть копеек за шкурки тоже на дороге не валяются. Это, если не считать той, что у Таньки. А что нужно для полного счастья девятилетнему человеку?

****

Тепло нам или холодно, какое до этого дело солнцу. Оно жарит себе и жарит, не считаясь с тем, что происходит на земле. Это земля поворачивается к нему той или иной стороной, укрывая нас своей тенью, которой мы и обязаны жизнью. Так уж всё устроено. Как правило, благодарим мы солнце за его свет и тепло и всё хорошее называем светлым, а тень, благодаря которой мы живём, как будто и не замечаем, называя всё отрицательное в нашей жизни – теневой стороной. Астрологи давно установили, что человеческая судьба тесно связана с солнечными явлениями и зависят полностью от планет. Мы слишком мизерные существа, чтобы с нами считались такие планеты как Солнце. Однако большинство людей почему-то уверены, что выстраивают свою Судьбу самостоятельно.

Какая наивность! Тогда почему же мы не знаем ИТОГОВОГО КОНЦА выполнения поставленной нами цели? Этого не дозволяют делать органические качества нашего мозга и биологическое строение человеческого организма. Солнце даёт нам энергию, Земля - пищу, а наше сознание борьбу за выживание. Вот почему человеческая жизнь и есть СПЛОШНОЙ КЛУБОК ПРОТИВОРЕЧИЙ И КОНФЛИКТОВ, СВЕТОВЫХ И ТЕНЕВЫХ СТОРОН. Поди, разберись, кто тут прав, а кто виноват. Об этом мы можем знать только в самом, самом конце жизни. Извечная борьба Добра и Зла, Света и Тени порождают КРАСОТУ человеческого Бытия - СВЕТА ПРАВДЫ, а тень красоты порождает только ложь.

Где-то в начале 1905 года в Актюбинское депо прислали четверых молодых специалистов, только что окончивших двухгодичные Самарские Высшие курсы при Министерстве путей сообщения: А. Гаврилова, П. Быстракова, Н. Жданова и А. Панина. Это были первые дипломированные специалисты, поэтому и. о. нач. депо Пивоваров отнёсся к этому очень серьёзно и принял решение всем четверым вручить паровозы в торжественной обстановке вплоть до приглашения духового оркестра городского пожарного добровольного общества. И, конечно же, с приглашением гостей.

Автором этой идеи, правда, был не Пивоваров, а присланная из МПС… рекомендация-письмо. Поэтому случаю за месяц до описываемых событий в депо были присланы новенькие 4-ре паровоза. Как это часто бывает, они были сразу же выпущены на линию и уже через неделю их нельзя было отличить от остальных. Выпускники естественно об этом знали и были глубоко разочарованы. Но исправить ошибку уже было невозможно, поэтому трое из них молча проглотили обиду, а Александр Гаврилов с этим не смирился. Надо сказать, что только что вышедший новый Устав ж/д службы уже крепко держал в своих объятиях рабочих и служащих этого ведомства. Любой вариант отказа мог быть истолкован как нарушение.

Перед торжествами все четверо написали согласно формы на имя начальника официальный рапорт, который тот должен был утвердить. Документ Гаврилова ничем не отличался от остальных, разве только припиской, что последний готов принять паровоз “в белых перчатках”. Эта фраза оказалась в рапорте не случайно. Дело в том, что в последние полгода учёбы преподаватели курсов повторяли фразу действующего тогда министра о том, что скоро наступит время, когда все сотрудники железных дорог России будут работать в белых перчатках. Вряд ли об этой фразе слышали в Актюбинске, поэтому начальник депо рапорт подписал, не придав особого внимания “белым перчаткам” Гаврилова. Председателем Комиссии был назначен грамотный, но педантичный инженер Тизенгаузен, его заместителем молодой, тоже недавно прибывший в депо инженер-механик Казанцев, который о словах министра знал из газет. И когда молодой машинист Гаврилов прибыл на торжества действительно в белых перчатках и поднялся на паровоз, Пивоваров понял, что это не “кураж” молодого человека, а вызов ему - начальнику депо, в отместку за паровозы. И уже совсем, когда Гаврилов поднял вверх руки и показал всем грязные перчатки, начальник депо понял, что праздник испорчен. Гаврилов отказался принимать паровоз. Тизенгаузен усматривал в поведении машиниста нарушение всех инструкций и Устава и предлагал наказать виновника вплоть до увольнения. Однако, когда Казанцев сообщил о реальном существовании фразы министра о “белых перчатках”, руководство депо поостыло. Гаврилов принял паровоз только с пятого захода и только после долгого разговора с ним Казанцева. Тизенгаузен вообще отказался разговаривать с бунтовщиком. В конце концов, инженер-механик тоже отвечал за техническое и санитарное состояние паровоза. Но главное, из всех ИТР депо только Казанцев сочувствовал молодому машинисту.

За полтора года своей деятельности в депо Флорентий Казанцев с лёгкой руки того же Пивоварова прослыл "чудаком", если не сказать больше. Через неделю после зачисления в штат инженер-механик явился в кабинет с "обоснованными" предложениями по поводу усовершенствования "поворотного круга", а ещё через неделю предложил проект заправки водой сразу четырёх паровозов, для чего переоборудовать надлежало водокачки. А однажды он представил расчёты, сулившие огромные выгоды, если усовершенствовать схему действующих запасных путей. В конечном итоге начальник прогнал инженера из кабинета и посоветовал ему больше заниматься ремонтными работами.

После известной Ташкентской ж/д катастрофы когда при спуске состава отказали тормоза Казанцев вплотную занялся этой проблемой и в конце концов открыл новую воздушную систему позволяющую избежать отказов тормозной системы, причём удобную в эксплуатации и дешёвую в изготовлении. Рабочие чертежи с полным техническим описанием он отправил по инстанциям. "Инстанции" получив документацию, поинтересовались: кто таков? Характеристику давал всё тот же Пивоваров. А поскольку чудаки на Руси всегда приравнивались к дуракам, то дело принимало затяжной характер. Тем временем авторитет молодого инженера, как специалиста падал. За упущение в работе приказом начальника ему было вынесено взыскание.

Параллельно "раскручивалось" и дело Гаврилова. Одна из Оренбургских газет напечатала заметку, в которой осуждался его поступок. Вмешалось руководство Высших Курсов, которое не только поддержало поступок своего воспитанника, но и объявляло его, чуть ли не героем, выступившим против косности и бюрократизма. Дело дошло до Министра. Была назначена специальная комиссия, которая вынесла "нейтральное" решение. Однако министр, всё решил самостоятельно. Он приказал наградить Гаврилова именными карманными часами. Об этих часах, я слышал в 1958 году, когда гостил в Актюбинске.

Перейдём снова к Казанцеву. Чтобы избавиться от чудаковатого "изобретателя" начальник депо предложил ему должность зам. начальника Челкарского депо. Казанцев согласился, он продаёт дом и с молодой женой переезжает в Челкар. Там он полностью переключается на совершенствование своей системы, изготавливает действующий макет, полностью переделывает рабочие чертежи и лично доставляет всё это в Самару, где находит поддержку среди части членов созданной комиссии. После многочисленных заседаний и переговоров с Москвой изобретатель с хорошими рекомендациями отправляется в Министерство путей сообщений. После приёма у министра Казанцев, получив массу обещаний и заверений, вернулся в Челкар и продолжал работать над своим проектом, тратя всю зарплату на проводимые эксперименты.

Однако изобретением Казанцева заинтересовались только после Октябрьской революции. Вскоре тормоз Казанцева полностью вытеснил систему Вестингауза и вплоть до 6О-х годов его фамилия значилась на всём грузовом транспорте МПС СССР пока не была заменена на тормоз Матросова. Жил Казанцев на ул. Комсомольской 41. Этот дом потом приобрёл машинист Гаврилов. В 1927 году дом сгорел.

Я неоднократно убеждался, что именно "на таких людях и земля держится". Взять того же Николая Михайловича Сухина, встретившего 20-е столетие в должности начальника Актюбинского уезда. Это человек никогда не считался с мнением не ниже не выше стоящих, сам принимал решения и уж совсем не боялся ответственности. Попробуйте определить, где у него светлые или тёмные стороны. А ведь сделал он для города больше чем некоторые начальники вместе взятые. Чужая душа потёмки. Разве мог Отец Арсений (в миру Арсений Арсентьевич Мазохин) пройти мимо несправедливости и оказаться равнодушным к человеческому горю, к будущему своих прихожан актюбинцев. Нет. Этот человек повторил подвиг Сусанина. А кто об этом знает сегодня? Шесть разных людей. Шесть разных судеб. Шесть разных жизней. Шесть жителей Актюбинска. Каждого из них я знал. Некоторых очень хорошо. Я перечисли только шесть. А ведь с момента зарождения города прошли через него тысячи и каждый хоть кирпичик, хоть деревце да оставил в его стенах. Поэтому Актюбинск и стоит сегодня, да ещё и здравствует. Я не стану утверждать, что каждый из них в начале своей деятельности ставил перед собой какую-нибудь цель. Совсем нет. Они были как все мы.

Именем Николая Михайловича Сухина названа одна из улиц. Он ещё при жизни стал Почётным Гражданином городах. Умер в нищете и в болезнях. Похоронен на городском кладбище. Только где сегодня его могилка, где его улица, где дом в котором он жил? Александр Гаврилов дожил до старости. Казанцев умер в Москве в 1940 году тоже в бедности, но известным изобретателем. Инженера Тизенгаузена смертельно ранил из нагана в 1910 году слесарь депо Малев. Осталась вдова и дети. И.О. нач. депо Пивоваров получил повышение и "растворился" где-то в вышестоящих инстанциях. Настоятель храма святого Александра Невского Арсений в 1920 году. Был расстрелян большевиками. Остались двое детей и совершенно больная жена. И никому сегодня не ведомо, за что он поплатился жизнью.

Это были люди моего поколения наивные, а потому прямые и искренние. Но главное честные.

****

Сегодня каждый понимает, что красивую розу с её неповторимым ароматом без навоза не вырастишь. Однако Великий поэт воспел розу без всяких удобрений. Показывая лицевую сторону жизни то есть светлую её сторону обязательно надо не забывать и о её теневых... Ведь в любую секунду, нежданно-негаданно могут появиться шипы, о которых люди часто забывают. Свет и Тень, Добро и Зло, Мир и Конфликт всегда рядом и заложены они в нас самих.

"А теперь, дорогая моя племянница, напоследок хочу поделиться с тобой своей радостью. Зашёл ко мне где-то под праздники “на хвылынку” сам голова колхозу Пётр Сидорович Руденко, он же депутат райсовету. Зашел, чтобы поздравить с праздником Победы, “помянуть” моих хлопчиков, а то и просто поговорить. Принёс гостинчик банку мёда и кое- что ещё. А утром чуть свет является “маэстро маяк”, так он себя называет, наш зав. радиоузлом, он же киномеханик, он же “ночной патруль”, он же… Словом поставил он в моём кабинете радио, научил, как его отсоединять на ночь “щоб ны вкралы” и стал я теперь кум королю и сват министру. И это ещё не всё. Вечером, после коров, по моей заявке по радио исполнили мою любимую песню.

А блидный мисяц у ту пору

Из-за хмары дэ-дэ выглядав…

Нэначе чо вын в сыним мори

То вырынав, то потопав…

А я сидел себе, слушал, думал… и плакал. От счастья плакал потому, что не перевелись ещё на свете добрые люди, теперь у меня есть всё. А доберусь до Золотоноши, подлатаю глаза, то и совсем будет здорово!

Пока всё. Низко кланяюсь большим и маленьким Мощенским и Потудиным, Степану Николаевичу, Василию. Позвони в аэропорт. (4-15)

Жду твоей висткы, як собака кисткы.

В. Мощенский.

11 квитня 1963 року. Чапаевка".