Духовная жизнь.

Так уж случилось, что своего храма в городе Актюбинске не было, хотя, начиная с конца 19-го столетия, о его строительстве много писалось, говорилось и даже организовывалось несколько кружечных сборов. В скромном городском бюджете даже имелась «висячая» статья с неизменной цифрой 5000 рублей. Это была первая проблема города. Вторая проблема - строительство деревянного моста через р. Илек. Приходил очередной паводок и каждую весну 5000 руб. регулярно «смывало» на строительство временного моста. Так продолжалось до тех пор, пока не было создано Городское Самоуправление.

Избранный на пост Городского Старосты В.И. Мощенский заметил эту закономерность и горячо принялся за дело. Первое, что он сделал, так это выделил для строительства храма самое престижное место в городе (стадион рентгензавода). Однако средства, планируемые для закладки храма, пустил на организацию вторых смен в учебных учреждениях города. Начальник Уезда Людвиг тут же на это отреагировал, собственноручно сочинив политический донос, который лично сам доставил в губернаторскую Канцелярию (см. выше). Однако кто из них был прав, а кто виноват судить, как говориться, не нам. Всё дело в том, что в городе уже действовала церковь, построенная ещё в 1887 году по «Проекту церквей для степных укреплений в Оренбургском военном округе». И мало кто знает до сего дня, что чуть выше драматического театра стоял красивый православный храм. Вот что рассказывает о нём актюбинский журналист Виктор Моисеенков.

«Помня Ваши начальнические постановления при назначении на эту должность и считая священным долгом все сделанные мне наставления и исполнить по возможности в точности и поставив себе в обязанности одно из главнейших, которое состоит в построении священного храма в Укреплении» - так начинается письмо капитана Гр. Павленко, начальника Укрепления Ак-Тюбе к Оренбургскому Генерал-губернатору датированное маем 1870 года.

Небольшой гарнизон был не в силах собрать достаточной для строительства суммы. О чём капитан и уведомлял генерал-губернатора: "Но так как число чинов весьма ограничено, то и пожертвованных денег высшими чинами в числе 89 рублей оказывается недостаточным». Далее в своём послании капитан просит: «…осчастливить как меня, так и всех чинов гарнизона пожертвованием посильной лепты для благого дела». Просьбу удовлетворили, причём в масштабах, о которых начальник небольшого гарнизона, наверное, и не представлял - пожертвования собирались ПО ВСЕЙ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ! Об этом свидетельствуют переводы присланные "казёнными палатами" Москвы, Киева и даже Варшавы. В общем вся громада империи принимала участие в постройке храма на Белом холме, посреди бескрайних казахских степей.

Но пройдёт добрый десяток лет, чем начнётся строительство храма. А пока Укрепление снабжается походной церковью. Сохранился документ, в котором некий священник Василий Зватарёв по причине «оскудения религиозных чувств у чинов гарнизона» просит «о дозволении ему…степных командировок в Ак-Тюбе… устроить там полотняную походную церковь». Такие командировки, судя по всему, были разрешены, и в Оренбурге появляется «Дело о снабжении укреплений Эмбинского и Актюбинского походными церквями», начатое в 1871г. и закрытое в 1874г. В ДЕЛО подшит список из 25 предметов культа среди которых: Евангилие Большое и Малое, перечень других богослужебных книг, кадило, кропило и ещё 20 наименований с указанием цен.

Время шло, закончилось пыльное и жаркое лето 1879 года. 18 октября к Его Высокопревосходительству Оренбургскому генерал-губернатору из Министерства Внутренних Дел отправляется письмо следующего содержания: «С Высочайшего соизволения в 1870г. открыта была подписка по всей империи на возведение в Укреплении Ак-Тюбе православного храма, во имя Благоверного князя Александра Невского. В настоящее время из пожертвований составилась сумма в 19 000 руб. вполне достаточная на постройку из кирпича на 300 прихожан».

В скором времени на средней площадке холма началось долгожданное строительство. Велось оно в соответствии с «типовым проектом церкви для степных укреплений в Оренбургском округе», хотя и были некоторые вариации, связанные скорей всего, с «творческим вдохновением» инженера ведшего строительство.

Около пятидесяти лет простоял Свято-Александровский храм. Пережил он две революции, гражданскую войну, коллективизацию, но последствий ВЕЛИКОЙ БЕЗБОЖНОЙ ПЯТИЛЕТКИ объявленной Сталиным и направленной на полное искоренение религиозной веры среди населения пережить не смог. Одна из старейших построек нашего города была разрушена в середине 30-х годов. Кирпич планировалось пустить на нужды строящегося рядом Дома культуры, но этим планам не суждено было сбыться. Каменная кладка совершенно неожиданно оказалась слишком крепкой, так как раствор, связывающий кирпич, был приготовлен из какого-то неведомого состава. В результате получилось много боя. Но все члены, принимавшие активное участие в «атеистическом месячнике» получили грамоты и значки «Юный БЕЗБОЖНИК».

Фундамент «святого места» сохранился и до сих пор. В ныне действующей церкви Святого Архангела Михаила хранится в качестве реликвии позеленевшая от времени крышка кадильницы, немого свидетеля былых потрясений. Там же хранятся и несколько книг с метрическими записями родившихся младенцев и дат их крещения.

Антонина Степановна приехала в Актюбинск весной 1927 года из Сорочинска Оренбургской области. По её словам она была удивлена скромными размерами главной городской церкви. Ведь в её посёлке был не один, а два больших храма. Впрочем несмотря на свои малые размеры или, наоборот, благодаря им, Свято-Александровский храм был очень уютным. Но кому-то он всё же помешал.

По официальной версии Советских властей, храм был разрушен по воле народа. На самом же деле народ был против. Напуганный предыдущими репрессиями он молча наблюдал за действиями боевого отряда "Юных БЕЗБОЖНИКОВ" созданного при идеологическом отделе комсомола, а это значит и при горкоме, райкомах и т.д. Битый кирпич не понадобился для строительства Дома культуры и долго ещё, вплоть до Октябрьских праздников обломки стен, купол и другие детали разрушенного храма ваялись в пыли, так как трогать их никто не решался. Не терял зря времени и «боевой отряд». За короткий срок были разрушены церкви в пос. Рыбаковка Мартукского района, в Челкаре и т.д. Остатки битого кирпича потом были использованы при строительстве тюремной стены. Выполняли эти работы сами заключённые.

Страшная судьба постигла и священнослужителей. Достоверно известно, что первым настоятелем храма был назначен выпускник Казанской учительской семинарии, воспитанник профессора И. Ильминского, бывший учитель сначала Буртинской школы, а затем заведующий 2-х классным училищем в городе Арсений Мазохин. Первое богослужение, в присутствии 2-х высоких духовных лиц прибывших из Оренбурга и Самары отец Арсений совершил осенью 1887 года, хотя храм ещё не был полностью построен. Через год стал священнослужителем и второй учитель бывшей Буртинской «двухкласски» И.С.Спиридонов.

Осенью 1918 года отец Арсений публично проклял большевиков и в знак протеста отказался проводить службы. Летом в 1919 году он был арестован и следы его затерялись. Во время разрушения храма (1935 год), а точнее до этого иногда службы проводил священник Лев Емельянов. Нынешний протоирей отец Валерий Щербаков вспоминает: "Как-то судьба столкнула меня с одиноким стариком, который находился в одном лагере со священниками этого храма. Из его слов следует, что все они были расстреляны".

 

Отец Арсений

Впервые о священнике Мазохине я услышал осенью 1953 года от замполита Актюбинского авиаотряда Александра Васильевича Утюгова, который увлекался стариной вообще и прошлым города в частности. На этой почве мы часто встречались, и делились полученной информацией обсуждая ту или иную тему, делали анализы собранного материала, сопоставляя факты, искали ещё живых свидетелей. Его темой была Гражданская война. По этому поводу в областной газете "Актюбинская правда" было опубликовано несколько удачных материалов подготовленных Александром Васильевичем. Однажды он сообщил:

- Я нашёл потрясающую тему. Оказывается, в Актюбинске был свой Иван Сусанин в лице священника Мазохина. Да, да ни в какой лес никого не уводили, но подвиг как таковой в наличии был, и об этом многие знают. Правда, тут кое-что надо уточнить.

Я это сообщение воспринял как его очередное увлечение.

- Не кое-что, а уточнять придётся многое. Местные журналисты давно уже всю область перелопатили, но Сусанина, что-то не обнаружили. А я вот нашёл. Значит, плохо лопатили. Вот, послушай, был в городе прекрасный храм и при нём священник Мазохин. Так вот во время Гражданской войны он добровольно отрёкся от сана и перестал отправлять церковную службу. Представь себе до-бро-воль-но! Газета такую тему с руками оторвёт. Потом его расстреляли. Что-то связано с листовками.

- А кто его расстрелял? - засомневался я.

- Ну не красные же. Свои естественно. Хотя слухи ходят разные. Только красным ведь это было наруку. Разберёмся.

Через несколько дней, встретившись со своим «шефом» журналистом, тоже бывшим авиатором Романом Константиновичем Трофимовым я поинтересовался сусанинской темой.

-Эк куда хватил - засмеялся мой шеф-куратор - Сусаин. Эту тему уже копали, даже главный. А если честно, то лучше её не трогать. Слишком много в ней «тёмных пятен».

Забегая вперёд скажу, что через некоторое время Утюгов сам напомнил о священнике: «Споткнулся на первом же камушке» пояснил он. И больше к священнику мы не возвращались. Но для меня актюбинский Сусанин был уже «засвечен». Время шло и моя зелёная «копилка» с голубыми тесёмками постепенно заполнялась.

Первой внесла свою лепту бабушка Воронова у которой я какое-то время «снимал угол». Затем я встретился со старожилами «Оторвановки» Василием Антоновичем и Меланьей Ивановной Рудичами тоже сильно пополнившими мою папку. Василий Иванович был по-своему мудрым и начитанным человеком. Он выписывал несколько газет и журналов. Интересовался политикой, именуя себя в шутку «анализатором-канализатором». Он любил и понимал юмор. Ну а когда дело касалось города то, как он сам однажды выразился, «чувствую себя в этой сфере как рыба в воде». Однако появились и противоречия. Бабушка Воронова, например, утверждала, что сама присутствовала на проповеди, но ни каких листовок не помнит. Как потом оказалось «листовки» всё-таки были, просто бабушка была неграмотной и видимо особенного внимания на них не обратила. А может, просто пришла чуть попозже. Однако «сусанинщина» уже просматривалась и чётко обозначался Утюговский "камень" о который он споткнулся в самом начале. Интерес к теме возрастал. Углубляясь всё дальше я обратил внимание на то, что никто не хочет говорить со мною о подробностях. Хотя отдельные намёки недвусмысленно давали понять, в чём дело.

Естественно при встрече с Мощенским я тоже не мог не задать ему этот вопрос. Василий Иванович прежде чем ответить долго думал.

- Ну, насчёт Сусанина не знаю, потому, как в Актюбинске в это время не был, а вот насчёт остального, кое чем могу поделиться.

И он начал рассказывать.

- Отец Арсений для меня, да и не только для меня был больше чем отец духовный. Прекрасный оратор, могучий бас, увлекательный рассказчик, уже после минутного знакомства с ним буквально покорял слушателя. Этот человек опередил время, в котором жил. Таких людей я больше не встречал. Помните у Чехова? В человеке всё должно быть прекрасным… так вот он и был человек по Чехову. Да, да. Он давал мне благословение на общественную деятельность, он благословлял нас с Анютой при венчании, это он терпеливо выслушал и одобрил мою идею о самоуправлении, его благословение только что открывшемуся городскому журналу заняло всю первую страницу первого номера. Не преувеличивая, могу заявить Отец Арсений был духовным наставником целого города. Не каждый город может похвастаться этим. Когда стал вопрос о кандидатуре настоятеля храма, то претендентов было несколько. В том числе и один уважаемый человек из Оренбурга с очень даже серьёзными рекомендациями. Однако Мазохин прошёл без всякого конкурса. Представьте себе уже через три года после его назначения, он открыл при храме церковно-приходскую школу, в которой училось 75 детишек. А через год при его содействии была открыта школа при миссионерском стане. Опять же при его содействии в 1906 году открылась общинно-приходская школа. Эту школу возглавил священник храма Отец Лев-(Емельянов). К сожалению, жизнь у этого человека сложилась трагически. Да и у кого из моего поколения она удалась.

- А что вы слышали о листовках, которые якобы разбрасывались в церкви?

- Не знаю, не знаю, не знаю…меня в то время в Актюбинске не было. Я, думая это, было духовное завещание или обращение Отца Арсения к своим прихожанам. Набрано и отпечатано оно было в типографии "Культура" созданной в своё время вашим покорным слугой. Поэтому уже потом кое-где вспомнили про меня - представителя местной буржуазии, так сказать… Там же я познакомился и с содержанием этого документа. Серьёзный документ, особенно концовка, которую, по словам прихожан, Отец Арсений перед уходом их Храма повторил трижды. С его то басом и психологическим опытом… представляю, что творилось. А меня тогда обвинили не больше не меньше как в авторстве. В другое время этим можно было бы и гордиться. Но … в тексте, кстати, много было выдержек и из Святого писания… но тогда… словом помогло то, что меня в то время не было в Актюбинске. Знаете что, давайте лучше поговорим о мечети. Кроме меня вряд ли кто знает, с чего начиналось её строительство…

…До Бога высоко, до Царя далеко, Губернатор живёт в Оренбурге и практически в Актюбинске не бывает. Уездный Начальник живёт рядом, но обращаться к нему со своими житейскими проблемами как-то даже и несподручно, к тому же какой ещё начальник, а то и разговаривать не стает. Другое дело Отец Арсений он всегда рядом, он всегда на месте, он незримо присутствует при родах, крестит, венчает, отпевает, учит в школе читать и писать, а понадобится то и с властями помирит, напомнив лишний раз, что всякая власть от Бога. Но главное он всегда и везде успевает. Словом без Отца Арсения в Актюбинске было бы совсем худо. Эту простую житейскую истину актюбинцы впитывали с молоком матери более трёх десятков лет. Отец Арсений по существу стал ВТОРЫМ человеком в Уезде, после Уездного Начальника, конечно, а в некоторых случаях… И вдруг такой человек…

Так кто же всё-таки был Арсений Арсентьевич Мазохин бывший слушатель Казанской учительской духовной семинарии, воспитанник профессора Ильминского, сын священника бедного прихода Тверской губернии, отдавший тридцать четыре года лучшей своей жизни служению людям небольшого степного городка. Деля с ним горе и радости, цементируя православием обездоленную и нелёгкую жизнь вчерашних крепостных крестьян, помогая им обрести НОВОЮ РОДИНУ.

По-разному потом реагировали прихожане на неадекватный поступок своего духовного наставника. Одни восторгались, другие возмущались, третьи молчали и плакали. Однако все были на его стороне, потому что верили ему. Вот такой парадокс. Однако не сразу он стал Духовным наставником ЦЕЛОГО ГОРОДА.

Окончив с отличием Казанскую Учительскую Духовную семинарию, Арсений Мазохин сам выбрал на карте точку своего будущего местожительства. Это был Оренбург. Отказавшись от вакантного места он попросил направить его в Буртинскую волость Илецкого уезда. Быстро преодолев всякий языковой барьер он своим трудолюбием и энергией завоевал авторитет среди коллектива и местного населения. Уже через год Арсения назначают директором 2-х классного училища. А после окончания строительства в Актюбинские типового здания его вместе с училищем переводят в будущий уездный город.

С темой священника Мазохина, я совершенно неожиданно встретился на описываемом ранее уже чаепитии, при подготовке к столетнему юбилею города. После шестичасовой беседы, когда все уставшие но довольные встречей участники разошлись, а мы с Екатериной Моисеевной Потудиной-Мощенской остались для "разборки" её записей, с нами осталась ещё одна пожилая женщина-ровесница моей собеседницы.

После «разборки» она неловко подала мне вчетверо сложенный пожелтевший листок бумаги. При этом назвала свою фамилию, Ольга Николаевна Подковырова. Кажется так. Развернув листок, я обомлел. В руках я держал самую, что ни на есть антисоветскую прокламацию, за хранение которой в то время полагалась известная статья. Понимала ли сама Ольга Николаевна? Наверное, понимала. Что делать? Первое что пришло на ум - а вдруг это провокация? Заголовок, напечатанный жирным шрифтом гласил – "ДУХОВНОЕ ОБРАЩЕИЕ К ПРИХОЖАНАМ ХРАМА СВЯТОГО АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО".

В тексте от имени Отца Арсения комиссары-большевики объявлялись посланцами АНТИХРИСТА, а сама власть властью сатаны. Всех их Отец Арсений предавал Анафеме и проклинал, обещая фигурантам ГЕЕНУ ОГНЕННУЮ. Женщины ждали, что я скажу. Переписав (для вида) концовку я поблагодарил владелицу опасного документа и посоветовал впредь быть осторожнее. Женщины сразу же заторопились и ушли.

Эта встреча и ознакомление с опасным документом приложенные к уже собранным материалам чётко определили развитие событий полувековой давности, которые тогда так потрясли всё население степного городка, жители которого знали друг друга в лицо. О том, что настоятель храма готовится к «публичному самосожжению» (а по другому и не скажешь) были прекрасно осведомлены и Отец Илья (Спиридонов) знавший Мазохина ещё по Буртинску, и Отец Лев (Емельянов) которые всячески помогали настоятелю. Вместе же они готовили и текст Духовного обращения-завещания. Утаить этого было нельзя. Поэтому многие прихожане знали о готовящемся мероприятии. Появились разговоры, сплетни, возникали вопросы. И организаторы заспешили, назначив ПРОПОВЕДЬ не на воскресенье как обычно, а на среду. Как потом рассказывал Емельянов возникали, конечно, и сомнения, в правильности выбранного ПРОТЕСТА. Однако день был назначен, команда дана и в намеченный час народ собрался у церкви.

Всё было необычно и выглядело празднично и торжественно. Прихожан встречали учащиеся церковно-приходской школы и каждому вручали обращение. А поскольку многие читать не умели, то таковым это обращение зачитывали. Дети, принимавшие непосредственное участие в событии были одеты в белую форму церковных служек, что придавало мероприятию официальный и торжественный вид. Атмосфера естественно была накалена до предела. Наконец все три священника в полном облачении вышли к народу. После молитвы начал говорить Отец Арсений. По словам бабушки Вороновой, говорил он долго, а некоторые потом называли время минут 10-15. Огласив все положенные проклятия и предав АНАФЕМЕ существующую власть Отец Арсений сделал шаг вперёд и после небольшой паузы громогласно объявил, что он, священник Мазохин, в полном уме и здравии в знак несогласия с действиями САТАНИНСКОЙ власти посланной на землю АНТИХРИСТОМ отказывается отправлять все церковные службы как в храме так и вне его. Однако от сана, как некоторые потом утверждали, он публично не отрекался.

Люди растерялись. Кто-то упал в обморок, кто-то зарыдал, а большинство молча, настороженно ожидали, что будет дальше. Надо было обладать колоссальным самообладанием и силой воли, чтобы в эту минуту не остановиться, выдержать и не сломаться, предав тем самым выношенную Идею и самого себя. Тем более ему было известно, что в храме находятся его супруга Анастасия Павловна и дети – Арсентий и Вера.

Нет, нет и ещё раз нет… Всё надо продолжать, как и было задумано. Сегодня он пришёл в храм не как священник, а как простой прихожанин, гражданин города, отдавший последнему лучшие годы своей жизни, пришёл предупредить народ о надвигающейся катастрофе. А облачение это только фон, на котором всё и должно произойти. Так было задумано, и вот теперь этот час настал. Одно беспокоило: не нарушает ли он установленных церковных канонов. На всякий случай своё отречение Отец Арсений назначил не в воскресенье, а среду. Скорее! Грядёт беда! Не строил он никаких иллюзий и в отношении конца. Цена – жизнь. Так что сегодняшняя встреча – проповедь последняя. Главное – создать в сознании каждого прихожанина импульс, встряхнуть мышление, предупредить, чтобы люди не шли ни на какой компромисс с дьяволом.

Пауза затягивалась. Люди ждали главного слова. Отец Арсений сделал ещё шаг вперёд и трижды повторил изречение из Святого Писания, ставшее уже Путеводной Звездой всего христианского мира. Затем благословил прихожан и направился к выходу, где у дверей его ждала пролётка. Члены семьи остались в храме и покинули его вместе со всеми. Уже потом священники Емельянов и Спиридонов рассказывали, что жена и дети о подробностях происходившего в храме осведомлены не были. Можно было представить их состояние после всего увиденного и услышанного. Дочь потом заболела от нервного срыва. Больше отца Арсения в городе никто не видел. Рассказывали, будто вечером того же дня кто-то встретил его с сыном на вокзале, бравшего билет на Ташкентский поезд до Темира. А в начале двадцатых прошёл слух, что его расстреляли. Через год с лишним такая же участь постигла священников Емельянова и Спиридонова. Однако их семьи остались жить в городе и никуда не выезжали. Им это было запрещено.

В своих воспоминаниях Е. М. Потудина-Мощенская пишет: «После всего этого в храме начались беспорядки и всяческие непристойности».

Ухоженное, великолепное здание, простоявшее всего три десятка лет, опустело и начало приходить в упадок. Вместе с ним в Актюбинске и начала приходить в упадок и нравственность. Медленно, но верно исчезали такие нравственные критерии как мораль, вера, любовь к ближнему и надежда на лучшее. На смену им, поощряемые новыми веяниями, приходили безверие, безысходность, ненависть и злоба, породившие «стукачество» и страх, страх, страх…

Так уж устроена наша жизнь, что человек, единственный её хозяин или даже властелин не волен, распоряжаться собственной судьбой, хотя кое-кто в силу своей молодости иногда утверждает обратное. Однако жизнь и судьба каждого из нас катятся хоть и в одну сторону, но по разным колеям. Наверное, в этом и скрыта великая мудрость бытия. Священник Мазохин распорядился своей судьбой сам.

Дети Отца Арсения вдоволь помыкавшись по стране, вернулись на свою историческую родину и стали учительствовать. Только их современники могут знать, что значит в те времена «учительствовать» детям-то "врагов народа", хотя уже раскручивалась известная фраза «дети за родителей не отвечают». Однако учились, учили других, постепенно входили в колею, делали успехи, а значит и карьеру.

Через несколько лет Арсентий Арсеньевич Мазохин назначается директором НСШ №3, где проработал почти до пенсии. Жили Мазохины в пристроенном флигельке. Повторилось всё то, что в своё время происходило с их родителями. Дети продолжали служение доброму-вечному по генетическому зову, но с наркомпросовскими поправками. Однако, как и их родители, так и не нажили собственного дома, хотя возможности для этого были у родителей. Не зря говорит пословица: «Трудом праведным не наживёшь палат каменных». Вот такая судьба.

 

Из воспоминаний сторожила города Н. А. Дедикова.

«Это было на рубеже двадцатых-тридцатых годов. Я учился в третьей школе первой ступени, где директорствовал Арсентий Арсеньевич Мазохин, а классным руководителем у меня была Вера Арсеньевна Мазохина. Они вели практически все предметы, как и во всех подобных учебных заведениях такого статуса. Наверное, у них получалось неплохо, потому что школа всегда была одной из лучших в городе. Нам, ученикам, их семейные подробности известны не были. Однако мы знали, что им многие учителя города просто завидовали. Часто слышали, будто Мазохины – «дети врага народа». Скажу одно: таких учителей я больше не встречал никогда. Не случайно наша школа всегда была на первом месте не только по успеваемости и дисциплине, но и по общественной работе. Обычно перед каждым большим (да и малым тоже) религиозными праздниками согласно письму Наркомпроса в школах проводились антирелигиозные месячники-недели, во время которых выпускались стенгазеты, плакаты, ставились на атеистические темы спектакли и т. п. Вера Арсеньевна была самым активным организатором всех этих мероприятий. Очень часто эта её деятельность выходила на общегородской уровень и её награждали грамотами. А заодно, конечно, награждали и школу. Таких грамот в кабинете директора висело великое множество. Мы все гордились этим. Насколько я знаю, Мазохины были беспартийными. Однако каждый раз, разбирая домашнее задание типа «Как я провёл Пасху», Вера Арсеньевна делала очень резкие замечания. «Кроме вкуснятины и веселья, ты ведь видел пьянки, драки и нецензурщину, а в задании этого нет». И беспощадно снижала оценку вплоть до двойки, исправить которую можно было только на другом таком же празднике".

Так система, о которой в своё время предупреждал Отец Арсений, не только ломала кости и ломала черепа, но и меняла их характеры, калечила души заставляя их совершать противоестественные поступки. Это время чётко обозначено в Святом писании: "И ПОДНИМУТСЯ НАРОДЫ НА НАРОДЫ, БРАТ НА БРАТА, СЫН НА ОТЦА".

По иронии всё той же судьбы пророчество коснулось Отца Арсения непосредственно. К счастью он не дожил до этого судного часа.

Заканчивая Духовную Тему, хочу в заключение привести слова ИСТИНЫ-ИСТИН, впервые озвученные две с лишним тысячи лет тому назад, но которые актуальны и сегодня. Актуальны, несмотря на возраст человека вероисповедание, расовую и социальную принадлежность. Именно эти слова произнёс трижды Отец Арсений прежде чем покинуть храм и уйти НАВСЕГДА.

Это был его подвиг, его благословение, и его предупреждение:

БУДЬ ЧЕЛОВЕКОМ - О, ЧЕЛОВЕК! БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ - О, ЛЮДИ!

Я - СВЕТ, А ВЫ НЕ ВИДИТЕ МЕНЯ. Я - ПУТЬ, А ВЫ НЕ СЛЕДУЕТЕ ЗА МНОЙ.

Я - ИСТИНА, А ВЫ НЕ ВЕРИТЕ МНЕ. Я - ЖИЗНЬ - А ВЫ НЕ ИЩИТЕ МЕЯ.

Я - УЧИТЕЛЬ, А ВЫ НЕ СЛУШАЕТЕ МЕНЯ. Я - ГОСПОДЬ. А ВЫ НЕ ПОВИНУЕТЕСЬ МНЕ. Я - ВАШ БОГ, ВЫ НЕ МОЛИТЕСЬ МНЕ. Я - ВАШ ЛУЧШИЙ ДРУГ, А ВЫ НЕ ЛЮБИТЕ МЕНЯ. ЕСЛИ ВЫ НЕСЧАСТНЫ, ТО НЕ ВИНИТЕ МЕНЯ.